Мертвая ведьма пошла погулять - Страница 32

— Тварей вроде твоей матушки? — спросила я, надеясь, что я не слишком далеко захожу.

— Да, тварей вроде моей матушки, — выдохнула лини. — Вот почему я живу в церкви.

Тут мои мысли вернулись к крошечному крестику на моем новом браслете. Я никогда не уставала поражаться тому, как такая малость может остановить силу столь могущественную. Впрочем, живого вампира крестик никак бы не остановил— только немертвяка. Но я пользовалась всеми :

защитными средствами, какие мне только были доступны.

Айви пристроила каблуки своих высоких ботинок на краю кофейного столика.

— Моя матушка уже около десяти лет была настоящей немертвячкой, — сказала она, пробуждая меня от мрачных мыслей. — Терпеть этого не могу.

Нешуточно удивленная, я не смогла не спросить, почему.

Айви каким-то неловким, нехарактерным для себя жестом отставила в сторону свой обед. На лицо ее наползла пугающая опустошенность, и она опять стала избегать моего взгляда.

— Мне было восемнадцать лет, когда умерла моя матушка, — прошептала Айви. Голос ее казался каким-то далеким, словно она даже не сознавала, что говорит.

— Пойми, Рэчел, она что-то такое утратила. Когда ты больше не можешь ходить под солнцем, ты теряешь что-то настолько неопределенное, что даже не можешь с уверенностью сказать, что именно. Но из матушки это ушло. Все выглядит так, словно она следует некоему образчику поведения, но не может вспомнить, почему. Матушка по-прежнему меня любит, но уже не помнит, почему она меня любит. Единственное, что хоть как-то ее оживляет, это очередной забор крови, и она на этот счет чертовски жестока. Когда она насыщается, я почти могу разглядеть мою матушку в том, что от нее осталось. Но долго это не длится. Ей почти всегда не хватает.

Тут Айви исподлобья на меня глянула.

— Ведь у тебя есть распятие, верно?

— Вот здесь, — с натужной веселостью отозвалась я. Я не должна была дать ей понять, что она жутко меня нервирует. Не должна. Подняв руку, я слегка потрясла ею, позволяя рукаву халата упасть до локтя и обнажить мой новый браслет с амулетами.

Айви опустила сапожки на пол. Я было расслабилась от ее не столь вызывающей позы, но она вдруг стала подаваться вперед над кофейным столиком. Затем рука Айви с нереальной стремительностью метнулась вперед, хватая меня за запястье раньше, чем я осознала об этом движении.

Я застыла, предельно четко ощущая тепло ее пальцев. Пока я боролась с сильнейшим желанием выдернуть руку, Айви внимательно изучала металлический амулет с деревянной инкрустацией.

— Он благословлен? — спросила она.

Похолодев лицом, я кивнула, и Айви меня отпустила, со зловещей медлительностью отодвигаясь назад. Казалось, я по-прежнему чувствую на себе закабаляющую твердость ее хватки, которая бы резко усилилась, попытайся я выдернуть руку.

— Мой тоже, — сказала Айви, вытаскивая из-под рубашки крест.

Вновь пораженная ее распятием, я отставила в сторону свой обед и подалась вперед. Я не смогла удержаться и протянула руку к кресту. Превосходно обработанное серебро буквально просило, чтобы его коснулись, и Айви гоже подалась вперед, чтобы я смогла получше изучить распятие. Наряду с традиционными благословениями там были выгравированы древние руны. Крест был просто прекрасен, и я задумалась, сколько ему может быть лет.

Внезапно я почувствовала у себя на щеке теплое дыхание Айви.

Не выпуская из руки ее распятия, я подалась назад. Глаза Айви были темными, а ее лицо невыразительным. Гам ровным счетом ничего не читалось. Напуганная, я перевела взгляд с лица Айви на ее крест. Я не могла просто его отпустить. Он бы ударил ее прямо в грудь. Но и можно его туда положить я тоже не могла.

— Вот, — сказала я, испытывая жуткую неловкость от пустого взгляда Айви. — Возьми.

Айви протянула руку и задела мою ладонь, забирая оттуда крест. С трудом сглотнув, я торопливо вжалась в кресло и поправила на себе черный Айвин халат, прикрывая ноги.

Двигаясь с провокационно-пленительной медлительностью, Айви сняла крест с цепочки. Серебряная цепочка Зацепилась за черную роскошь ее волос. Айви освободила полосы, и они упали мерцающим каскадом. Затем она положила крест на стол между нами. Металл громко щелкнул по деревянной столешнице. Айви тоже подобрала под себя ноги, свернулась калачиком в своем кресле и немигающими глазами пристально на меня уставилась.

«Проклятье», — во внезапной вспышке панического понимания подумала я. Айви явно до меня добиралась. Вот что прямо сейчас происходило. Как я могла быть так слепа?

Я стиснула зубы, пока мой разум отчаянно силился отыскать выход из положения. Я была гетеросексуалкой. Никаких иных мыслей на этот счет у меня даже никогда не мелькало. Мне нравились мужчины выше меня ростом и не слишком сильные, чтобы в порыве страсти я могла прижимать их лопатками к полу, если мне того хотелось.

— Послушай, Айви... — неуверенно начала я.

— Я родилась вампиршей, — негромко констатировала Айви.

Звук ее мрачного голоса пробежал у меня по спине, затыкая мне рот. Затаив дыхание, я заглянула в ее черные глаза. Я молчала, боясь, что это может толкнуть Айви на какие-то действия. Мне отчаянно не хотелось, чтобы она вообще что-либо делала. Что-то изменилось, и я уже не была уверена в том, что сейчас происходит.

— Мои родители были вампирами, — продолжила Айви. Хотя она не двигалась, я чувствовала, что напряжение в комнате все нарастает. Из-за этого напряжения я уже не слышала стрекота сверчков. — Я была зачата и рождена, прежде чем моя мать стала настоящей немертвячкой. Ты понимаешь, что это значит... Рэчел? — Слова Айви были медленными и точными, слетая с ее губ с негромким постоянством заученных псалмов.