Мертвая ведьма пошла погулять - Страница 62

Бросив связку ключей Фрэнсиса себе в сумочку, я воззрилась на садовника, ухаживающего за кустами вокруг автостоянки.

— Все еще хочешь разделиться? — выдохнула я, прихорашиваясь перед зеркалом заднего вида, аккуратно разглаживая конские хвостики. — Мне очень не нравится то, что случилось у въездных ворот.

Дженкс перелетел на рычаг переключения передач и встал там подбоченившись, в манере Питера Пэна.

— Твой допрос продлится обычных сорок минут? — спросил он. — Я закончу за двадцать. Если меня здесь не будет, откати на милю от сторожки и подожди. Я туда подтянусь.

— Заметано, — отозвалась я, подтягивая лямку сумочки. Садовник носил ботинки, не сапоги, причем совершенно чистые. Какой садовник носит чистые ботинки? — Только поосторожней, — сказала я, кивая на невысокого мужчину. — Что-то здесь не так.

Дженкс заржал.

— В тот день, когда я не смогу улизнуть от садовника, я пойду в пекарню работать.

— Ладно, пожелай мне удачи. — Я открыла окно для Дженкса и вышла сама. Мои каблучки элегантно цокали по асфальту, пока я обходила машину Фрэнсиса, желая посмотреть, что там сзади. Как и сказал Дженкс, один из задних габаритных фонарей разбился вдребезги. Еще там была скверная вмятина. Испытывая чувство вины, я отвернулась в сторону. А затем, делая успокоительные вдохи и выдохи, зашагала по пологой лестнице к двойным дверям.

Когда я к ним приблизилась, из укромной ниши вдруг выступил мужчина, и я, вздрогнув, остановилась. Мужчина был так высок, что мне понадобилось некоторое время, чтобы оглядеть его с головы до ног. Еще он был очень худ. Он напомнил мне изголодавшегося доповорот-ного беженца из Европы: чопорного, добропорядочного и высокомерного. У мужчины даже имелся орлиный нос и непрерывно хмурое выражение слегка морщинистого лица.

Седина серебрила ему виски, портя во всех иных отношениях прекрасные угольно-черные волосы. Неприметные серые слаксы и белая деловая рубашка так идеально ему подходили, что я потянулась поправить свой воротник.

— Мисс Фрэнсина Перси? — осведомился мужчина. Улыбка его была откровенно формальна, а голос — слегка язвителен.

— Да, здравствуйте, — сказала я, намеренно удостаивая мужчину вялого рукопожатия. Я почти видела, как он цепенеет от омерзения. — У меня в полдень встреча с мистером Каламаком.

— Я советник мистера Каламака по связям с общественностью, — сказал мужчина. — Меня зовут Джонатан. — Не считая колоссальной заботы о правильном произношении, никакого акцента у него не имелось. — Не будете ли вы так любезны последовать за мной? Мистер Каламак примет вас в своем заднем кабинете. — Тут Джонатан заморгал, и глаза его заслезились. Я вполне могла себе представить, что виной тому были мои духи. Возможно, я с ними переборщила, но я была категорически не намерена рисковать и пробуждать инстинкты Айви.

Джонатан открыл для меня двери, жестом предлагая мне идти впереди него. Войдя внутрь, я с удивлением обнаружила, что там здание куда ярче, нежели снаружи. Я ожидала частной резиденции, но все оказалось совсем иначе. Вестибюль мало чем отличался от аналогичного в штаб-квартире любой солидной фирмы, щеголяя знакомыми мотивами в мраморе и стекле. Белые колонны подпирали далекий потолок. Впечатляющий стол красного дерева простирался меж двух одинаковых лестниц, что вели на второй и третий этажи. Свет словно бы струился отовсюду. Либо он подавался от крыши, либо Трент угрохал целое состояние на лампы дневного света. Мягкий, пятнисто-зеленый ковер приглушал любые отзвуки. Слышался гул негромких разговоров. Мимо протекал непрерывный, но степенный поток людей, направляющихся по своим делам.

— Сюда, мисс Перси, — негромко сказал мне сопровождающий.

Оторвав глаза от колоссальных горшков с цитрусовыми деревцами, я последовала за идущим размеренной походкой Джонатаном мимо громадного стола и дальше по целому ряду коридоров. Чем дальше мы заходили, тем ниже становились потолки, темнее освещение, уютнее окраска и отделка. С какого-то момента я вдруг стала различать успокаивающий звук бегущей воды. С тех пор, как мы с Джонатаном покинули вестибюль, навстречу нам никто не попался, и от этого мне стало слегка неловко.

Очевидно, мы оставили публичный фасад позади и вошли в более интимные сферы. «Что происходит?» — недоумевала я. Выплеск адреналина буквально потряс меня, когда Джонатан вдруг остановился и приложил палец к уху.

— Прошу прощения, — прошептал он, отходя на несколько шагов в сторонку. Теперь, когда Джонатан поднял руку, я заметила, что на ремешке его наручных часов имеется микрофон. Не на шутку встревоженная, я стала пытаться ловить его слова, поскольку он отвернулся, не позволяя мне читать по губам.

— Да, Са’ан, — уважительным тоном прошептал Джонатан.

Я ждала, затаив дыхание, чтобы хоть что-то расслышать.

— Со мной, — сказал Джонатан. — Меня проинформировали, что у вас есть к ней интерес, и я взял на себя смелость проводить ее к задней галерее. — Тут он неловко переступил с ноги на ногу. Затем искоса бросил на меня долгий и недоверчивый взгляд. — Она?

Я не очень понимала, принимать мне это как оскорбление или как комплимент, а потому притворилась, что занята подтягиванием своих колготок и аккуратным поглаживанием пары конских хвостиков. Я подумала, не обыскал ли кто-нибудь багажник машины Фрэнсиса. Мой пульс резко ускорился, когда я поняла, как быстро все это способно на меня обрушиться.

Джонатан удивленно раскрыл глаза.

— Са’ан, — горячо сказал он, — примите мои извинения. Привратник сказал... — Фраза оборвалась, и я увидела, как мой сопровождающий цепенеет от явного нагоняя. — Да, Са’ан, — сказал он, наклоняя голову в бессознательной демонстрации безмерной почтительности. — Ваш передний кабинет.